Ридмус отыскал взглядом главного орка — такого можно было узнать по одежде. Он не был так гол: руки и ноги закрыты. Даже подобие обуви было, в то время как у других чудо, если помимо набедренных повязок будет что-то сверху. Йеон общался с главным на орочьем языке. Профессор указывал пальцем, что и куда надо тащить, потом скрылся с орком в подсобке и вышел через две минуты. Видимо, показывал, куда ставить и как, чтобы была возможность всё подсчитать. А в конце разговора указал пальцем на Еву и голос его стал намного строже. Не ругал её. Предупреждал орков, что за каждый упавший волос с её головы платить будут очень дорого. Орки наравне с вампирами в свое время были воинственной и агрессивной расой, которая затевала войны и помышляла убийствами невинных. И всё же их признавали по уму намного ниже вампиров. Здесь Йеон это прекрасно напоминал через общение, кто тут главный.
Пока профессор Ридмус проводил инструктаж, Ева наблюдала за студентами с факультета фехтования. У второго курса сегодня не было практики, но наблюдая за учениками, она уходила мыслями куда-то далеко. Ей вдруг подумалось, что она была бы не против посмотреть, как Винс надрывается на тренировках. В голове всплыло, как он за обедом вроде бы невзначай коснулся ее носка туфли, отчего на лице появилась лёгкая улыбка. Но Винс… Это все было очень давно, и она гнала мысли о нем прочь.
— Профессор, — позвала Ева, когда тот закончил с орком. Их язык она знала очень плохо, поэтому разобрала лишь пару слов, что-то про обидеть и волосы. Смысла она не поняла, но посчитала, что стоило его подбодрить, Йеону и так было трудно. — Обо мне не беспокойтесь, я смогу за себя постоять при необходимости, но… — Она посмотрела на главного и самого крупного орка, будто прикидывала, сможет ли справиться с такими размерами. — Возвращайтесь скорее. Начну пока с чего-нибудь покрупнее. Ого, они даже копья привезли.
Кинжалы и стрелы Ева решила оставить на самый конец. Она тайно надеялась, что если не успеет закончить все сегодня, то потом ее освободят от этой работы, и подсчётом займётся кто-то другой. Ещё раз улыбнувшись Йеону, чтобы ободрить, она пошла искать длинные ящики, которые судя по всему уже отнесли внутрь.
Подсобка была очень большой, здесь было, где развернуться. Сначала… Когда не был привезен товар. Чем больше шло внутрь, тем теснее становилось. Здесь много чего было. Рваные пыльные матрасы, уложенные горой, много мишеней для стрельбы из лука, но которые были уже совсем разрушены. Этакий лабиринт из всего того, что могло понадобиться для тренировок. Рваные манекены, из голов которых уже полностью выпало сено; разбитые щиты, сотни поломанного деревянного оружия в углу. Но так как Ева сидела не без дела, справедливо можно заметить, что время шло незаметно, пока она о нем не задумалась; не задумалась о том, как тут мрачно, сыро и уже надоело все это железо. С большим инвентарем ещё можно было справиться — его легче считать, да и меньше его по количеству, а вот мелочь всякая… Порой Ева даже не знала, какое оружие обозначено в этом списке.
Йеона все ещё не было, когда пришел главный орк и стал объяснять, что их работа окончена — все перетащили, а если будет недостача, то вопрос не к ним — они закончили и собирались сваливать. Но видя, что его языка совсем не понимают, он даже не попытался перейти на общий (хотя прекрасно его знал). Просто махнул рукой, пользуясь отсутствием наглого вампира, и вышел из подсобки, оставляя Еву одну. Постепенно и звуки снаружи стихли: повозки уехали, и уже через минут десять воцарилась губительная тишина, которую снаружи даже тренировки фехтовальщиков не могли разбавить — не было у них уроков.
И в этой мрачной тишине лишь лязг холодного металла говорил о том, что где-то в этой темноте ещё осталась одна душа, продолжающая отбывать наказание. Еве было грустно, она чувствовала себя обманутым ребенком, которому обещали встречу с кумиром, но кумир бросил в самый последний момент. Ридмус обещал отсутствовать недолго, но его все не было. Ева даже потеряла счёт времени, и уже готова была от грусти и разочарования полностью отключить голову, чтобы просто заняться делом и быстро убраться в свои покои, но именно в этот момент дверь в подсобку открылась, и от прохладного осеннего ветра с улицы слабо освещающие это помещения факелы колыхнулись, заиграв тенями на стенах.
Йеон всё-таки пришел, но… Это ли он был? На Еву смотрела темная фигура с ярко-красными зрачками, точно хищник в ночном лесу, вышедший на охоту.
— Прости, что задержался. — Но голос его был таким, как обычно. Быть может, так во тьме его организм выдавал голод? Ридмус подошёл к Еве, не зная о том, какая особенность сейчас в нем взыграла из-за тьмы. — Где орки? Повозок нет.
Хотя он предполагал, где. Ленивые бездельники. Было же сказано, чтоб они ждали его!
— Они закончили таскать ящики и уехали, — ответила Ева, не отвлекаясь от своего дела. Она слегка вздрогнула от прозвучавшего в тишине голоса и чуть не сбилась со счета. К тому, как Йеон все время бесшумно подкрадывался, она никогда не привыкнет.
Досчитав мечи в ящике, она пометила количество, чтобы не забыть, и только тогда повернулась. И сразу отшатнулась, сталкивая проклятый ящик на пол. Мечи с грохотом рассыпались по камню, но Ева смотрела только в красные глаза Йеона. Внутри все сжалось от страха, дыхание замерло, будто у загнанной в угол добычи перед хищником. Коморка вдруг показалась слишком тесной, и захотелось как можно скорее оказаться на открытом пространстве, хотя она никогда не страдала в маленьких помещениях. Ева понимала, что перед ней любимый профессор Ридмус, но все инстинкты сейчас обернулись против него.
— Н-нужно было их задержать? — слегка запнувшись, спросила она. Справившись с первым впечатлением, сознание медленно стало работать вновь. Она выдавила кривую улыбку, заставляя себя перестать бояться. Это же Йеон Ридмус — самый добрый и умный вампир в королевстве. «Вот именно, он — вампир, он съест тебя», — подкидывал инстинкт самосохранения. Мотнув головой, она отогнала эти мысли. — Я соберу здесь все.
Опустившись к упавшему ящику с мечами, Ева продолжала гонять в голове сбивчивые мысли, которые не по ее воле начали спорить друг с другом о сущности вампира. И все же любовь к этому мужчине победила. Он ведь говорил, что с ним и раньше такое бывало, просто хорошо скрывал это. Возможно, она стала единственной свидетельницей его такого состояния. И с чего вдруг так испугалась? У нее по магии лучшая успеваемость на курсе! Уж отбиться сможет. «Так, ну все, это уже перебор. Он не нападет, — успокоила она сама себя. — Йеон не такой».
— У вас все в порядке? — спросила Ева, поднимаясь с пола. К мечам она так и не притронулась. Взглянув в красные глаза профессора Ридмуса уже без страха, она даже сделала шаг к нему. — С директором какие-то проблемы? Простите, если вмешиваюсь не в свое дело, просто вы выглядите… не очень. — Хотя на языке вертелось «паршиво», «страшно» и все в таком духе.
Вампир и сам испугался её реакции, потому что просто не ожидал этого и не знал. И лишь когда её глаза коснулись его лица, Ридмус всё понял. Он опустил голову, чтобы она не видела лица за волосами, и тем более глаз. И с таким видом опустился к мечам, игнорируя её слова о самостоятельной подборке, и сам стал подбирать да укладывать.
— Прости, я забыл. Не хотел тебя пугать, — загробным голосом сказал он. Не из-за голода. Стыдно было… За собственную природу, тоже молодец, нужно было думать, просить ученика при его-то состоянии! — Я в порядке, просто тело меняется из-за голода. — В принципе Ева и так всё прекрасно знала, и он сам видел, как девочки, явно с забранными «бракованными» духами грустили от безответной любви. Его ученица была достаточно наказана. Она была не обязана быть с ним в таком состоянии, хоть в нём и не было зверя, который бы требовал убийства и крови. — Знаешь, Ева… Ты уже хорошо поработала, дальше я сам.
Он не хотел отвечать на то, в порядке ли он; не мог смотреть на неё в этой тьме — в воспоминаниях вставал образ той Евы, которая сейчас впервые увидела его вампирские голодные глаза. Этот испуг… Это трепещущее от страха сердце, которое каждым ударом болью отдавалось в сердце самого Йеона. Он любил свою ученицу, но вот сейчас увидеть её страх перед ним… Не сказать, что Ридмус тут же задумался о немедленном уходе из академии. Все-таки такой путь проделал, но вот если ученики будут его бояться… Он у некоторых до сих пор доверие завоевывает.